Дмитрий Стрельцов: «Небо должно стать доступнее». ВИДЕО

О покорении неба он начал мечтать еще в детском саду. Позже к этому подталкивали родные и близкие – подарили на день рождения модель Ту-134.

Определиться окончательно помогла книга «Два капитана». Тогда летать мечтали все прочитавшие ее советские мальчишки.

«Мне даже один знакомый как-то сказал: «Как интересно, ты всю жизнь прожил по мечте», – делится летный директор «ЮТэйр – Вертолетные услуги» Дмитрий Стрельцов.

Много ли теперь парней, влюбленных в полеты? Влезет ли машина в Ми-8? И где пилотам вертолетов летать сложнее – в Арктике или в Африке? Об этом в специальном проекте «Ямал 1» «Первые в Российской Арктике».

НАЧАЛО

- Вы учились на пилота самолета, а теперь работаете с вертолетами. Как так вышло?

- Училище я окончил на самолете L-410. Пришел в тюменское управление, и самолет этот здесь не эксплуатировался, поэтому меня отправили в Тобольск на Ан-2. Оказалось, что на Ан-2 по тем временам меня переучить невозможно. По прошествии нескольких месяцев решили отправить меня на переобучение на вертолет Ми-8. В производстве полетать на самолете мне не довелось ни часу. Конечно, после той моей мечты, что я хотел летать на самолетах в принципе, проучившись в училище, я уже понял, что такое авиация, как это работает, и в принципе не сильно расстраивался.

Фото пресс-службы ЮТэйр

- Давайте поговорим про первый полет. Наверняка вы помните его до сих пор?

- Это было в летном училище. Первый полет – это просто какие-то такие красочные, не скажу, что фантастические, но близко к этому, ощущения первого полета. Ты понимаешь, что ты начинаешь сегодня и твое будущее, наверное, будет здесь. И ты скоро, как инструктор, будешь сам управлять этим летательным аппаратом. И я был уверен, что все получится.

- Сегодня вы директор, но все еще летаете?

- Да. Летаю, я очень этому рад, потому что сегодня полеты доставляют гораздо больше удовольствия. Для меня это такая определенная отдушина. Я этим наслаждаюсь.

Фото пресс-службы ЮТэйр

- Семье часто рассказываете про свои ощущения? Кто из ваших близких, детей «заразился» любовью к небу?

- Наверное, я дома не очень говорю об этом. Я прихожу с работы домой, там другая атмосфера, и я стараюсь не нести рабочие проблемы в домашние условия. А дети… Мы же вертолетчики. Нас дома-то никогда не было. В свое время на базировках, на Тюменском севере, потом работа в Африке. Африка тоже отнимает массу времени. Я из Африки приезжал: день-два – и я снова на работе. И все. Дети росли под контролем супруги. Все понимали, что я на работе, старались учиться, вести себя правильно. Старший хотел стать вертолетчиком, но потом пошел в нефтегазовый институт, а вот младший окончил в 2020 году Ульяновск и работает вторым пилотом в «ЮТэйре». Чему я весьма рад. Надеюсь, он будет достойно продолжать начатое мной.

- Кто жены пилотов? Это всегда испытание?

- Найти женщину, которая будет сопровождать тебя всю жизнь, непросто. Но и достижение каких-то успехов невозможно без надежного тыла. Кто будет воспитывать детей? Кто будет отвечать за хозяйство? Ты должен быть спокоен и уверен.

Фото пресс-службы ЮТэйр

А – АФРИКА. АРКТИКА

Вертолетный парк «ЮТэйра» – самый большой в мире. Машины компании работают почти во всех уголках земли. Пилоты помогают проводить миссии ООН, нефтяникам и газовикам осваивать месторождения на Севере, возят коренное население.

- Где сложнее работать: в Арктической зоне или в тропических условиях?

- С точки зрения организации сложно и там, и там. С точки зрения летчика… многие говорят, что в Африке летать легче. В пустынных районах там что зимой, что летом. Температура выше-ниже, а ничего не меняется. Если брать наши северные регионы, то, безусловно, сложность выполнения полетов кратно выше, чем в Африке. С другой стороны, если ты будешь считать, что в Африке летать легко и просто, ты наступишь на грабли и они тебе ударят по лбу. Нюансов там столько, и их нужно знать так хорошо, чтобы выполнять эти полеты на уровне безопасности, сберечь технику и не сделать непоправимых ошибок. Поэтому говорить однозначно, где работать легче, где сложнее… В каждом конкретном случае есть особенности. Их нужно знать, нужно изучать. К полетам нужно готовиться, и если ты это делаешь, то можно выполнять свою работу в любом регионе мира.

- В 70-е годы началось освоение Севера. Какие задачи стояли тогда и какие задачи сегодня?

- Тогда ставилась задача – и она абсолютно понятна – осваивать регион. А теперь хочется пройти в те регионы, которые еще не освоены – дальше на Север! Идти вперед дальше нужно, обслуживать газовые месторождения необходимо, там разведка месторождений работает. Может быть, не так интенсивно, как в советское время, но тем не менее она есть. Ее тоже необходимо обслуживать. Вот и схожесть задач, но в то же время и разница.

- Сегодня компании ТЭК – ваши стопроцентные партнеры? С кем налажено сотрудничество? Не могу вас не спросить о нефтяниках, газовиках. Я думаю, что это ваши приоритетные партнеры? С кем работаете?

- Все крупные нефтегазовые компании. Мы работаем в их интересах. Естественно, транспортировка нефти также нуждается в вертолетах. И в принципе вертолет применим для региональных перевозок. Сегодня перевозить пассажиров, порой обеспечить просто-напросто ротацию внутри региона жителям невозможно без вертолета. Вертолет наш Ми-8 – труженик – успешно заменил Ан-2. Где есть слово «газ» и есть слово «нефть», там мы присутствуем. Это однозначно.

Фото пресс-службы ЮТэйр

- Работа с нефтяниками, работа в Арктической зоне – это всегда непросто, сопряжено со сложностями. Расскажите о совместных проектах, которые у вас есть с «Газпром нефтью».

- В некотором роде наша компания уникальна. Наверное, это единственная компания, которая идет за заказчиком. Да, хорошо, в своих регионах работают компании, обслуживают интересы тех заказчиков, которые там присутствуют. Но наши задачи всегда немного шире, нефтегазовый комплекс идет вперед, и он постоянно идет в более и более сложные регионы. У «Газпром нефти» есть ледокольный флот в акватории Карского моря, Обской губы. Сейчас ходит там два судна – это «Санников» и «Вилькицкий». И мы задействованы в процессах, связанных с перевахтовкой и доставкой грузов, а это предполагает посадки на ледоколы.

У нас появляются платформы, которые тоже работают в интересах «Газпрома». Их привозят, они плавучие. На эти платформы надо осуществлять полеты, надо осуществлять дежурства, и в этом мы тоже участвуем.

А как взаимодействовать, допустим, воздушному флоту с морским флотом? Спасибо как раз «Газпром нефти» – они помогают. Мы ввели совместные аудиты между флотской командой и командой воздушного судна.

- Часто бываете на Ямале?

- Безусловно. Если посмотреть чуть-чуть историю, то Тюменское управление гражданской авиации было основано в феврале 1967 года. И в общем-то оно осваивало всю территорию Тюменской области, в том числе Ямальский север. Поскольку авиакомпания «ЮТэйр» является преемником Тюменского управления гражданской авиации, то есть мы можем смело говорить о своей причастности к этой работе.

Фото пресс-службы ЮТэйр

Если вспомнить, что было на севере и что сейчас – это небо и земля. СПГ, пароходы, ледоходы, транспортировка сжиженного газа. Освоены месторождения. Бованенково. Когда-то там была только разведка, а сейчас уже все – добыча. С Сабетты мы летали на Явай (полуостров в Карском море – прим. ред.). На Явае не было ничего, кроме разведанных там отчасти месторождений. А сейчас там снова серьезнейшая разработка залежей газа. Дальше пойдут шельфовые разработки.

НЕБО СТАНЕТ ДОСТУПНЕЕ

Авиация пережила много серьезных перемен за последние десятилетия: изменилась навигация, технологии, конструкции летательных аппаратов, их оборудование. Вскоре может появиться простейший вертолет, который сделает небо доступнее для рядовых жителей.

«Чтобы могли летать просто все желающие. Люди, которые хотят полетать. Я думаю, что все это осуществимо. Во всяком случае, не завтра, так через 10 лет это должно у нас быть», – считает Стрельцов.

Фото пресс-службы ЮТэйр

- А что еще пророчите?

- Беспилотники. Сегодня они стремительно развиваются. Уже есть такие намерения – сделать вертолет, который будет перевозить килограммов 300 груза в автоматическом режиме из пункта А в пункт Б. Тогда, когда погода есть, и тогда, когда погоды нет. Вот мы будем летать на интеллектуальных вертолетах, на простых вертолетах, и будут рядом с нами летать беспилотники.

Небо для нас станет доступнее. Все идет к тому, и понимаете, так должно быть! И по цене, и по возможностям это должно быть доступно!

- Вертолетчики – это прежде всего люди, обладающие какими компетенциями и качествами? Вот современный вертолетчик, успешный человек – какой?

- Для меня однозначно это тот человек, который умеет думать. Хотя иные скажут, что тут думать: пришел в кабину, запуск, взлет, полет, посадка. На самом деле, каждый полет – это как шахматная партия. Нужно видеть наперед массу ходов: что будет, как будет и зачем это надо. И самое главное, в этой профессии нужно сделать так, что ты не встал во время полета перед сложным выбором.

- А вот этим гипотетическим форс-мажорам сегодня обучают? В колледжах, в училищах?

- Мы стараемся делать это внутри компании. Человек должен уметь принимать правильные решения. На тренажерах, да, мы учимся. Но имея знания, нужно понимать, как ими правильно распорядиться. При любых обстоятельствах.

- В 2019 году вы как-то сказали о том, что есть дефицит кадров.

- Проблема была, она существует. И она не решена до конца. При этом, если говорить о кадровых проблемах, можно разделить – самолеты и вертолеты. У нас достаточно мощная учебная база, которая работает в интересах самолетной авиации. Она представлена двумя высшими учебными заведениями – это Санкт-Петербург и Ульяновск. Существуют средние учебные заведения – Сасово, Красный Якут, Бугуруслан. И другие училища, которые так или иначе работают на авиацию. А вот вертолетной авиации у нас остался один омский колледж.

- А мальчишки идут с удовольствием?

- Мальчишки идут с большим удовольствием. Начиная с 2015 года конкурс стал увеличиваться кратно в этот омский колледж. Сегодня попасть туда с аттестатом в три или четыре балла уже невозможно. Если в 90-е годы профессия была в некотором роде обесценена, то сегодня ситуация изменилась. А про самолетчиков я вообще не говорю – уже зашкаливает.

Фото пресс-службы ЮТэйр

НАДЕЖНЫЕ МАШИНЫ

- Правду говорят, что вертолеты надежнее и безопаснее, чем самолеты?

- А что с чем сравнивать? Сравнивать наш вертолет с «Боингом»? Или с чем? Это же разная техника. Как аппарат, вертолет, безусловно, сложнее, чем самолет. И летать на нем, если так разобраться, сложнее, чем на самолете. Хотя и там, безусловно, есть свои нюансы.

Фото пресс-службы ЮТэйр

- Расскажите про самый большой вертолет, который есть у «ЮТэйра».

- Ми-26. Уникальный вертолет. На сегодня он по-прежнему остается самым крупным, самым мощным вертолетом в мире. Его максимальный взлетный вес – 56 тонн. При этом внутри и на подвеске груза он способен перевозить до 20 тонн.

- Давайте просто, чтобы было понятно. Что мы можем загнать вовнутрь?

- Например, пожарную машину. Он и проектировался под такие задачи, в военных интересах. Но нашел применение и в гражданских целях. Мы перевозим грузы внутри. На подвеске, допустим, переброску буровой с места на место. Не так, как раньше – разбирали все это, перевозили.

Фото пресс-службы ЮТэйр

О ЧЕМ МЕЧТАЕТ ВЕРТОЛЕТЧИК

«Надеюсь, он не мечтает, что вот этот полет у него закончится успешно. А мечтать он должен и, скорее всего, обязан о благополучии своей семьи, должен мечтать о том, чтобы дети его были правильно воспитаны, достойно продолжали род людской. Вот о чем мечтать надо! И вертолетчику, и любому другому человеку. Чтобы след каждого из нас не был потерян в жизни. Обидно будет, если после нас что-то прервется или потомки будут делать те поступки, за что было очень и очень стыдно. Так что будем считать, что об этом мечтает вертолетчик», – Дмитрий Стрельцов.

Фото пресс-службы ЮТэйр

Подписывайтесь на Ямал1 в VK, ОК и следите за главными новостями Ямала в нашем telegram-канале.