Кино на краю земли: режиссёр фильма «Цинга» о Ямале и людях тундры

Фильм «Цинга» режиссёра Владимира Головнёва стал триумфатором четвертого открытого фестиваля авторского кино «Зимний». Картину снимали в ямальской тундре, на стойбище. Ненецкая мифология стала неотъемлемой документальной частью ленты. Во время съёмок Крайний Север и помогал, и проявлял характер, но команда шла к цели.

Специальному корреспонденту «Ямал 1» Анастасии Ломовцевой удалось пообщаться с режиссёром картины и узнать о сложностях съёмок в тундре и о создании сценария.

— Фильм «Цинга» ещё не вышел в прокат, но уже получил награду на Открытом российском кинофестивале авторского кино «Зимний». Что это значит для вас и всей команды?

— Это один из главных киносмотров в России. Символично, что он хронологически завершает год и открывает следующий. Победа на «Зимнем» для нас — дело важное и знаковое! Запомнилась как победа, так и атмосфера: переполненные залы, внимательный зритель, профессиональная и творческая энергетика. «Зимнему» всего четыре года, но это уже очень мощный кинофестиваль! Здесь испытываешь то самое чувство, что тебя понимают, ты на своём месте и в окружении единомышленников.    

— Я знаю, что ваш отец Андрей Головнёв – всемирно известный этнограф и антрополог, он много лет посвятил изучению коренных малочисленных народов Севера, множество раз был на Ямале. И вас с собой брал в экспедиции. Как прошлый опыт помог вам? Ваши тёплые чувства к Северу вылились в фильм «Цинга»? Где снимали? Каким Ямал открылся для вас в этот раз?

— Действительно, Ямал – это место, знакомое с детства. Как ни странно, он всегда у меня ассоциировался с теплом, летом… и при этом с запахом «дэты» (прим.ред. – репеллент), вкусом тушенки и комаров во рту. Именно на Ямале я когда-то научился плавать! За Полярным кругом раз в 40 лет бывает дикая жара. И 1990 год был именно такой. Помню тёплое озеро, у которого вместо дна – лёд. Это та самая вечная мерзлота. И чтобы не наступать ногами на лёд, мне пришлось поплыть.

Я несколько лет подряд ездил с отцом в этнографические экспедиции. Помню, что, возвращаясь домой, было непривычно ходить по твердой земле. «Слишком легко» – ноги не вязнут в болоте и не проваливаются в мох.

Но съёмки большого кино за Полярным кругом – это другое. Испытание и даже инициация. Иногда мне казалось, что я заново учусь плавать, а вернее – совершаю сложный заплыв в штормовых условиях длиной в съёмочный месяц. Каждый день съёмочная группа из 80 человек выезжала на съемки в 5:30 утра. Дорога до стойбища, где снимали, занимала два часа на машинах и вездеходах. Это была ближайшая точка, где начиналась настоящая тундра, куда могли подойти олени. А их на съемочной площадке было три тысячи.

На Крайнем Севере привычные «цивилизованные» съёмочные схемы не срабатывают. Погода меняется часто и резко. Заранее нарисованные раскадровки и отрепетированные сцены никак не пригождаются. Всё приходится каждый раз перепридумывать и перережиссировать с «поправкой на ветер» в прямом и переносном смысле. Всё меняется каждый час и нужно быть к этому готовым. Север провоцирует на творчество!

Мы рисковали. В такие моменты команда особенно сплачивается. На севере по-другому никак! В кадре: настоящий волк, реальные оленеводы, дети, тысячи оленей. А еще косые холодные дожди и ветра до 30 метров в секунду. И то, что мы справились за 19 съёмочных смен – заслуга всей бригады. Справились и выжили.

Работая в документальном кино, я привык, что моя группа — это несколько человек, способные резко и быстро реагировать на перемены. Другое дело, когда у тебя работает 80 человек в режиме бесконечной вынужденной импровизации. Я почти не сидел за монитором (плейбэком), это было просто невозможно. И это было что-то очень живое, экстремальное, северное.

— Читала, что работа над сценарием шла несколько лет, какие события и кто из коллег помог завершить работу?

— Первый синопсис появился довольно давно, еще в 2021 году. Мы с коллегами в нашей кинокомпании «Игра» периодически возвращались к нему – это были студийные мозговые штурмы. Юля Ершова, Настя Иванова, Никита Аниськин, Паша Тихонов – все наши ребята по-своему участвовали в этих творческих прениях. Так появился расширенный синопсис. А дальше этим проектом заинтересовался Евгений Григорьев, директор по развитию Свердловской киностудии. И уже к октябрю 2023 года мне пришлось написать первый драфт сценария. Этот текст был успешно представлен на питчинге Минкультуры.

После получения государственной поддержки мы с Женей Григорьевым продолжили дорабатывать сценарий. Но ни один текст не стал абсолютно финальным, потому что многие сценарные моменты рождались прямо в тундре. Опять-таки «с поправкой на ветер».

— Раз работа шла долгое время, какие мысли, идеи закладывали?

— Ключевая тема — взросление, становление, инициация. Попав в глухой «дикий» мир, главный герой проживает животный страх и гордыню, опасность и голод, болезнь и страсть… Он проходит путь зверя, чтобы стать человеком! Говорят, человек по-настоящему открывается, лишь попав в искушение. Именно преодоление разрушительного искушения станет важным двигателем сюжета.             

Событийный ряд фильма выстроен на вековых образах ненецкой мифологии. В основе предлагаемых обстоятельств – живая этнография, данные академической науки и тысячелетние верования народов Севера. Это тот случай, когда реальность не уступает фантазии!

Здесь волк – Нылека, злой дух – образ опасности, страха, который одновременно становится спасением. Си Нга, то есть цинга – смертельная болезнь, которая предстает в образе прекрасной женщины, олицетворяя собой грех, похоть, неверие, тайное удовольствие и в то же время решающее испытание, которое необходимо пройти.  Нгытырма – дух умершего – это старик, переживший свое время, который давно находится там. В северном безмолвии совсем рядом сосуществуют люди и боги, олени и волки, страсть и смерть, Нум и Нга, Эти образы тысячи лет живут в ненецких песнях и арктических легендах.

— Главную роль исполнил Никита Ефремов. Он также на фестивале «Зимний» забрал «Лучшую мужскую роль». Как с ним работалось? Насколько интересно было погружать актера в такой необычный, непривычный для горожан быт северных людей?

— Продуктивно и с энергией – по-северному. Мы понимали, куда приехали и что легко нам точно не будет. Никита очень много привнёс в фильм! И немаловажно, что он оказался физически готов к северным испытаниям. Например, смог прыгнуть в воду нулевой температуры, повторив это в несколько дублей. Несмотря на очевидные трудности, Никита смог по-настоящему пройти в кадре весь путь своего героя… И это был непростой путь.

— Премьера почти через два месяца - 26 февраля. Это ваш первый художественный фильм. Но есть ли в нём дух документалистики?

— Без документалистики здесь невозможно. Во-первых, мы всерьёз опирались на северную мифологию, и это уже документальность. Во-вторых, многие сцены фильма можно было снять, только опираясь на документальный опыт. Когда в кадре настоящие оленеводы и кружащиеся олени – метод кинонаблюдения здесь сочетается с методами постановочного кино. И даже игровое стойбище у нас находилось на месте, где реально останавливались оленеводы. Эта документальность тоже была очень важна для нас.

— Как ненцы помогали во время съёмок?

— Изначально по сценарию ненецкий дедушка всё время делал себе гроб – он очень хотел уйти в мир иной. Наш консультант Евгений Худи подошёл ко мне во время съёмок, и говорит: «А у немцев не принято: нельзя, чтобы человек сам себе делал гроб». У меня был вариант сказать, что это вымысел, сказать, что это кино, а потому в данном случае мы не обязаны опираться на живую этнографию. Но мы поступили по-другому. Я вспомнил, что у меня действительно есть такой знакомый ненец, к которому я однажды приехал в гости, и он делал себе лодку. Я его спросил: «Зачем она?» Он говорит: «Это та лодка, на которой я хочу уплыть в закат, на которой хочу уйти из этого мира». И я вспомнил, что это действительно для меня было очень важно и достоверно, и эмоционально. И я заменил гроб на лодку.

— Что бы хотелось сказать ямальцам, которые непременно пойдут в кинотеатры на показы?

— Хочу поблагодарить за участие! Очень многие ямальцы помогали нам. Губернатор округа Дмитрий Артюхов, Правительство, департамент культуры, ямальцы. Важен интерес и участие Сергея Харючи, Эдуарда Яунгада, Евгения Худи… Все имена перечислить невозможно, но это была важная и своевременная поддержка. Без полноценного включения жителей Ямала, такое кино мы бы не сняли.

Да, это игровой фильм, вымышленная история, но она имеет ямальские корни и атмосферу. И при всём допустимом вымысле для меня было важно передать энергетику места. При всей своей удалённости и холодности, Крайний Север для меня близкий и тёплый. И я надеюсь, зритель почувствует это.